По официальной версии, пострадавший не выдержал издевательств и выстрелил себе в рот из автомата. Правозащитники полагают, что рядовому “помогли” уйти из жизни.
Сегодня в суде представитель потерпевших (матери и сестры погибшего), начальник отдела общественных расследований Казанского правозащитного центра Андрей Сучков заявил ходатайство о проведении судебно-биологической экспертизы вещественных доказательств. Он предложил поставить перед экспертами, в частности, следующие вопросы: “Имеются ли в вещах Бербина следы крови, если да, принадлежат ли они Бербину, если нет, то состав какого химического вещества присутствует на ткани кепки и мог ли этот состав нейтрализовать следы крови?” Также по инициативе матери Бербина правозащитник попросил провести в рамках рассмотрения дела почерковедческую экспертизу, поскольку Бербина утверждает, что в документах о вооружении караульных в одном месте стоит настоящая подпись ее сына, а в других подпись сделана не рукой Александра. Кроме того, Андрей Сучков обратился к суду с просьбой приобщить к материалам дела прилагаемые на цифровом носителе и распечатанные фотографии и видеосъемку периметра ограждения колючей проволокой напротив места происшествия, на которых отчетливо видно отсутствие проволоки и элементы её замены на месте прохождения тропы, о чем свидетельствует утоптанная трава. В эти минуты судебное заседание продолжается.
Из материалов дела следует, что вечером 11 июня 2009 года прапорщик (контрактник с 2003 года) войсковой части 3730 Анатолий Федотов совместно с рядовым (также контрактником) Александром Бербиным заступил в караул на Казанском пороховом заводе. Позднее Федотов самовольно покинул караульное помещение и вернулся обратно пьяным к 6 часам утра 12 июня. Прапорщик потребовал от Бербина надеть противогаз и в таком виде заставил его выносить мебель из караульного помещения наружу якобы “для тренировки навыков тушения пожара”. После выполнения распоряжения командира Александр снял противогаз, это разозлило пьяного прапорщика, который приказал подчиненному принять “упор лежа”. Бербин отказался - тогда Федотов отвел рядового за угол караульного помещения и несколько раз ударил его, в том числе “ногой, обутой в ботинок с высоким берцем”.
У 23-летнего Бербина образовались “ссадины лобной области справа и слева, на спинке носа, в левых скуловой и щечной областях, в левой надлопаточной области, двух на правой голени, кровоподтеков на верхних веках обоих глаз, правой щечной области и в проекции нижней челюсти справа”, подчеркнул старший следователь военного следственного отдела СКП РФ по Казанскому гарнизону, старший лейтенант юстиции Денис Кацуба.
Следствие пришло к выводу, что избиение со стороны прапорщика привели к развитию у Бербина “временного психического расстройства в форме острой реакции на стресс, обусловленного внезапно возникшей угрозой его жизни”. В ходе несения караульной службы, тяжело переживая жестокое обращение со стороны Федотова, ощущая субъективную непереносимость сложившейся ситуации и отсутствие выхода из нее, рядовой решил покончить жизнь самоубийством. Перед этим он получил штатное оружие автомат Калашникова и два снаряженных магазина, в каждом из которых было по 10 патронов.
По данным следователя, Бербин совершил суицид возле постового грибка рядовой вставил в рот дуло автомата и нажал на спусковой крючок. Согласно акту судебно-медицинского исследования, причиной смерти стало огнестрельное ранение головы с повреждением вещества головного мозга.
Лишь после трех “отказных” решений, под давлением правозащитников, в ноябре прошлого года военно-следственный отдел по Казанскому гарнизону возбудил уголовное дело в отношении прапорщика Анатолия Федотова по пунктам “а,в” части 3 статьи 286 Уголовного кодекса РФ: “Превышение должностных полномочий с применением насилия и причинением тяжких последствий”. Санкции статьи предусматривают от 3 до 10 лет лишения свободы.
Сам прапорщик Федотов свою вину не признает: с Бербиным “сложились служебные отношения, не избивал, до самоубийства не доводил”. В настоящее время Федотов не заключен под стражу и находится под подпиской о невыезде.
